Наталья Муринова: «Мы не зря говорим: «Тренируйся у чемпионов!». Мы хотим воспитать достойных спортсменов. Обязательно воспитаем. И не одно поколение!»

Три года назад, в 2020-м, в одном из интервью мастер спорта России, судья первой, и тренер высшей категории Наталья Александровна Муринова сказала так: «Мне 42 года, и 38 из них посвящены художественной гимнастике». 26 (!) лет тренерского стажа. Большой тернистый путь и колоссальный, через тернии к звёздам, опыт. Ими старший тренер Центра гимнастики олимпийской чемпионки Юлии Владимировны Барсуковой откровенно делится с нами в этом интервью.

– То есть, сейчас, давайте посчитаем – 45 лет и 41 год, – улыбается Наталья Александровна.

– Так долго! Вся жизнь!

– Действительно, вся жизнь. В гимнастику меня привёл брат в четыре года. Жили мы в маленьком городе (Мегион) в Ханты-Мансийском автономном округе. Я посмотрела по телевизору очередные соревнования по художественной гимнастике и тоже захотела быть в числе невероятно красивых девчонок. Мама очень много работала, врач скорой помощи, поэтому старший брат водил меня на тренировки. И мы бежали туда в любые морозы – и в 40, и в 50 градусов (смеётся).

– Прямо в минус 50?! Это, вообще, как по ощущениям?

– Это слипшиеся ресницы и отмороженные щёки. Дышать очень тяжело, не хватает кислорода. Шарф наматываем под брови, и бегом. Это город Мегион! Тренировки не отменялись. Нет, мы могли не приходить, конечно. Но всегда приходили. Главное было добежать. Город маленький, автобусов не было. Да и сейчас особо нет – там, где мы жили. Личного транспорта тоже не было. Поэтому на санках меня везли. 

– Откуда в маленьком городе Мегион художественная гимнастика?

– У нас была отличная художественная гимнастика! Знаете, мне с гимнастикой прямо стало везти с самых первых шагов. Отличный тренер – Людмила Николаевна Стаднюк. Она была в сборной Украины – украинская школа художественной гимнастики сильная. А сама она из Запорожья, и каким-то образом оказалась у нас на Севере. У неё потрясающая школа, в нашем городе дети были самые сильные во всём округе. Прекрасные постановки – Людмила Николаевна сама ставила упражнения. И купальники были у нас отличные – мы очень часто ездили в Запорожье и в Киев на сборы и соревнования. Оттуда нам доставали и полутапочки, и предметы. В общем, мне прямо сразу очень повезло.

– Дети обычно запоминают самое яркое впечатление…

– Помню, что мне просто очень хотелось заниматься гимнастикой. И я тренировалась прямо честно, очень старалась. Однажды тренер нас построила и сказала мне: «А вот из тебя получится очень хорошая гимнастка». Я эту фразу запомнила. Она у меня в голове отложилась.

– Второй ваш наставник – Лариса Владимировна Лебедева в Омске.

– Шесть лет я прожила в городе Омске. Закончила Омскую государственную академию физической культуры. Там я работала в школе Ларисы Владимировны. Она меня пригласила помощницей, и – вот, говорю же! – мне снова очень повезло в самом начале. Я очень многому научилась у неё, потому что тренироваться и тренировать – совершенно разные вещи. Я и в тренерство так рано не собиралась, конечно. Но была у меня в жизни такая история – попала в аварию. Студентками мы все, гимнастки, танцевали. Ансамбль у нас был – «Молодость». Все стали ездить заграницу, кто куда. А я первокурсницей попадаю в аварию и больше не могу танцевать, как прежде. 

– Сколько вам лет тогда было?

– 18. 

– То есть, в 18 лет закончилась для вас художественная гимнастика?

– Да. 

– Депрессия, должно быть, жуткая?

– Возвращаюсь в Омск через какое-то время после травмы. Смотрю, все девчонки танцуют, а я… (пауза). Тут как раз открывается школа у Ларисы Владимировны. Она приходит к нам и спрашивает: «А нет ли девочки, которая бы могла пойти тренером мне помогать?». А я как раз сижу на стуле, и только музыку включаю-выключаю. Пошла работать. Лариса Владимировна сказала, что подхожу. Меня оставили. Первую половину дня училась, а с трёх до девяти вечера тренировала. Мне очень нравилось! Я понимала, что это даст гораздо больше, чем институт. И у других тренеров было чему поучиться, и звёзды периодически там появлялись.

– Например?

– Евгения Кузькина. Сейчас она работает в Новогорске. Тогда была Кузькина, а сейчас она Герцогова. Татьяна Дручинина – чемпионка мира была у Ларисы Владимировны. Сначала мне, как студентке, давали слабеньких детей. А из них стали получаться неплохие гимнастки. Директор на это смотрела-смотрела. «Слушай, – говорит. – Интересно у тебя получается. Мы даём детей похуже, а они получаются прямо очень даже». И тогда у меня появились другие группы. Пять лет я детей в Омске вела. А потом мы с мужем вернулись в Мегион. Зарплаты в Омске были очень маленькие, а у нас Север. 

– Скажите, сильно расходились теория с практикой, когда вы с утра за партой, а затем на ковёр?

– Не сильно. Ещё до отъезда в Омск, в Мегионе, в 11-м классе, Людмила Николаевна вернулась к себе в Запорожье по семейным обстоятельствам. Поэтому пару месяцев до отъезда в Омск я уже сама себя, получается, тренировала. Надо было поступать, делать программу. 

– К чему был вопрос. Многие молодые гимнастки, у которых по тем или иным причинам не сложилось в спорте или они завершили карьеру, идут в тренерство. Это настолько легко? Если ты гимнастка стать тренером?

– Мне так не казалось. Я искала разные варианты: как донести, чтобы тебя услышали. Потому что ты знаешь, как сделать, но как объяснить? Да, ты можешь показать. Но как научить?

– Это самое сложное в тренерстве?

– Нет. Взаимоотношения. Надо найти с детьми общий язык. Быть на их волне. А ещё родители – с ними, наверное, даже сложнее. 

– Коммуникация тренер-ребёнок-родители. Это проблема?

– Да, проблема.

– Сформулируйте? Это актуально в любой спортивной школе, в любом центре гимнастики?

– Нет. Вспоминаю, как мы тренировались. У нас родители вообще никогда не ходили, если не на родительское собрание. Мы сами бегали на тренировки. Сами рассказывали всё родителям, и они никогда не задавали такую кучу вопросов. А сейчас я смотрю, и думаю: мне и моим родителям такие вопросы даже в голову прийти не могли (улыбается).

– Например?

– Понимаете, они хотят разобраться буквально во всём. Для чего? Зачем надо разбираться в правилах или в упражнениях? Мне всегда казалось, всё гораздо проще: придите и посмотрите на своего ребёнка, как вы в театр, допустим, ходите. Вы же не идёте сразу к актёрам и не спрашиваете, система ли у них Станиславского или какая-то другая. Здесь то же самое. Вы на своих детей, как бы они ни выступали, должны смотреть по-своему, как родители, а не как тренеры. Это мы, тренеры, можем быть чем-то довольны, а чем-то нет. От родителей дети, как я ощущаю, всегда ждут поддержки и похвалы. А если безусловного принятия нет, то дети начинают бояться выступлений. Не потому «Что скажет тренер?», но потому «Что скажут мама с папой?». Мы всегда пытаемся разобраться: почему что-то не получается? Я не ругаю детей. Смысла от того, что я гимнастку наругаю, не будет. Надо выяснить причину. Я глубоко убеждена, что криками ничего не добиться. 

– Как у Тютчева: «Но мы попробуем... любовью»?

– Любовью. Объяснением. Дети обидчивые на самом деле. И всё запоминают. Поэтому, бывает, приходят и говорят: «А наш первый тренер на нас кричала такими-то и такими-то словами…». Понимаете?! Они это помнят и несут через всю жизнь! Знаете, тренируя Артура, своего сына, тоже думала: будет очень сложно. Он тоже вредничал и капризничал. Но, опять же – не скандалом. Объяснением. Мотивацией. «Не хочешь заниматься? Давай не будем» – «Это как это не будем?! Хочу!» (смеётся). Так и договаривались.

– У ваших детей, Ангелины и Артура, был какой-то выбор в жизни, кроме как в художественную гимнастику? С таким примером, как вы?

– Нет, слушайте… (смеётся). Ангелину мы даже петь водили, у неё красивый голос. Но дочь всё равно выбрала художественную гимнастику. Но, во-первых, у них и папа – тренер, спортсмен. Артур –  это отдельная история – в 16 лет пришёл в гимнастику. Никто и не думал, что он собирается быть спортсменом, и тем более гимнастом.

– А что Артур делал до 16-ти?

– Да ничего особо и не делал, если честно. Я понимала, что у него хореографические ноги, что по нему прямо плачет балет. То есть, данные видела сразу. Просто применения им не было в нашем маленьком городе. И танцевать ему не нравилось. А в 16 лет он увидел Александра Буклова, 3-кратного чемпиона мира, в Интернете – с кольцами. Стал показывать: «Мам! Смотри, как классно!». «Артур, – отвечаю. – У нас в городе такого и близко даже нет». Я о мужской гимнастике ничего тогда не знала. И мы поехали на сбор к Александру Александровичу.

– Артур в интервью про это рассказывал. Поехали «быть или не быть?»…

– Понятно, что он не умел ни акробатику делать, ничего. Шансов на то, что нас возьмут, практически нет. Сказали: вы делайте, получится – значит, получится; подключите акробатику, сальто какие-то, и вот это уже можно будет нам показать. Акробатику он стал учить с мужем, потому что у нас не было, кто бы нам помог с этим. И вот папа, тренер по тяжёлой атлетике, начинает разбираться в этих сальто и фляках… (смеётся). А со мной стали учить предметы. Это мне более или менее было понятно, потому что схоже с предметами нашей художественной гимнастики – техникой, владением. 

– И Артур Александру Буклову приглянулся?

– Очевидно. Тогда Александр Александрович стал нам помогать, и пошло-поехало. Артуру всё больше нравилось. А если нравится ребёнку, то любой родитель, а тем более ещё и тренер, как я, должен только одно – помогать, как может.

– Вы рассказали, что папа – тренер по тяжёлой атлетике.

– Папа вообще занимался баскетболом, но потом стал тренером по тяжёлой атлетике. И тоже с большим стажем. Так что у нас спортивная семья – все спортсмены (улыбается).  

– И много у вас дома художественной гимнастики?

– Нет, художественной гимнастики у нас дома нет. Мы с Артуром даже договорились об этом. То есть, если какие-то, допустим, ошибки я не успела разобрать с ним во время тренировки, и начинаю говорить об этом дома, он сразу: «Мама, мы не в зале». И я: «Всё-всё-всё».

– В спортивные гены верите?

– Да. Думаю, есть такое. Когда дети в спорте с самого детства. Но даже подумать не могла, что буду тренировать своего сына, а позже он сам станет тренером. Тем более, что с Ангелиной у нас так не получилось. В какой-то момент она сказала: «Всё». И мы закончили.

– Недобрала она в художественной гимнастике, считаете?

– Да, недобрала. У неё, конечно, все данные были. Но начался переходный возраст, проблема веса была очень актуальна, и она сказала: «Мама! Я еду люблю больше, чем художественную гимнастику!» (смеётся).

– Это такой кризис возраста?

– Переходный возраст. У девчонок он начинается лет в 14. В какой-то период они не хотят больше тренироваться, потому что набирают вес, им начинает быть сложно с ним бороться. В такие моменты кажется, что легче всё бросить. 

–  И это притом, что ты занимаешься спортом лет с четырёх? То есть, десять лет. Получается, всё детство и юность. 

– Да, практически у всех случается кризис в этом возрасте, когда они готовы завершить свой спортивный путь.

– И что делать?

– Ничего не делать. Надо просто пережить, переждать этот период. Дать даже, может, какое-то время отдохнуть. Сказать: «Не хочешь – не ходи». Они потом сами возвращаются. То есть, они уходят и только тогда понимают что теряют на самом деле. Я Юле (Кутлаевой) тоже говорила: «Юль, ты ведь не всё сделала». Был такой момент и у неё тоже, когда казалось, что всё, ничего не получается. Мы с ней поговорили. Спросила: «Юля, ты же не всё ещё сделала? Ведь есть же программы? Музыка, которую ты бы ещё хотела? –  Да. – Тогда у тебя просто нет выбора, только продолжить тренироваться». И сейчас она признаётся, что очень рада, что тогда не закончила (улыбается). Она классная гимнастка: как она двигается, как чувствует своё тело, как чувствует музыку! И с Артуром пара у них очень хорошо сошлась. Она у них руководитель, а Артур под каблуком у Юльки (смеётся). И это нормально. 

– А сейчас и Артур, и Ангелина – тренеры. Рады?

– Лишь бы им нравилось. Я ни одному, ни другой никогда не говорила, что они обязательно должны стать тренерами. Они могли быть просто спортсменами, или поступить куда угодно. Им нравится. Поэтому, дай Бог, чтобы так и было.

– Что главное в работе тренера в художественной гимнастике?

– Я всегда говорю: любовь к детям и «не навреди». Многие дети приходят неправильно наученные. С неправильной, например, растяжкой.

– Откуда это берётся?

– Тренерский непрофессионализм.

– Как можно неправильно научить растяжке?

– Как? Делал ребёнок неправильно, а ты не делал ему замечания. Дети же всё делают, как им удобно. А правильно – не всегда удобно. Если, допустим, дети неправильно растянуты, не так гнутся в одну сторону, то это неправильно выполненные элементы. А потом будет болеть позвоночник. Это тащит за собой очень много проблем, понимаете? Это всё звенья одной цепи. Думаю иной раз: лучше бы вообще ничему не научили, чем научили неправильно. Потому что переучивать сложно и занимает много времени. Вместо того, чтобы двигаться дальше.

– Если без чудес, то в каком возрасте нужно приходить в художественную гимнастику с расчётом на то, что спортсменка достигнет самых вершин? В три-четыре года непременно?

– Не обязательно. В три-четыре года детишки приходят просто познакомиться с нами, привыкнуть к коллективу, к залу, к занятиям, к рутине и дисциплине. Понять, что они должны приходить и работать. В самом начале это больше игра, чем тренировка. А всё самое интересное начинается попозже. Но вот мы с вами говорили уже о родителях – они часто к этому времени уже устают. Ну, где же наш результат? Мы с трёх лет тренируемся, скоро уже вот как пять, а результата нет…

– А какой может быть результат у семи-восьмилетних?

– Я всегда такой же вопрос задаю родителям: какой результат вы ждёте? Они ждут прямо сразу чемпионов (улыбается). К восьми годам. «Мы же столько на гимнастику ходим…». А результат тот, что ребёнок ходит на занятия, что ребёнку нравится. Что у ребёнка что-то уже получается и он даже начинает выступать на первых своих соревнованиях. Родители очень торопят этот процесс. А я, наоборот, за то, что торопиться не надо. Нам нужно дать базу. Нет, можно научить быстро и… неправильно! Это будут такие разовые гимнастки, которые повыступали немного и «отвалились».  

– Таких очень много.

– Да. Пытаешься объяснить, что самое интересное начинается, когда они подходят к кандидатам и мастерам спорта. «А вы хотите всё уже закончить к первому разряду? Какой смысл тогда этой всей гимнастики?», – я им говорю.

– То, чем вы занимаетесь весь первый этот год в Центре – вы ставите девочкам базу?

– Маленьким девчонкам, которые к нам пришли, мы ставим всё с самого начала. То есть, это будут уже наши детки, нами воспитанные. Это важно. Правда, как старший тренер, я постоянно с маленькими не занимаюсь. Проверяю девчонок, которые у нас занимаются малышами. Тренеры у нас молодые, работают хорошо. И детки хорошие.

– Давайте назовём этих молодых тренеров?

– Это Диана Константиновна (Кудрик). Татьяна Сергеевна (Митяева). Это Ангелина (Муринова). Светлана Владимировна (Попова) – хореограф Центра, – тоже много времени уделяет малышам. Дети её очень любят! А у меня гимнастки старше, и пришли они к нам из других клубов. С ними сложнее. Совсем «обнулиться» нельзя конечно. Но исправить то, что возможно, и работать дальше – этим я и занимаюсь.

– Получается?

– Да. Они стали намного лучше. Мы поменяли программу. Составили им новые упражнения. Но не всё сразу, это не за один день. 

– А кому-то даже не из детей, наверное, а из родителей что-то не нравится. И они уходят.

– Конечно. Всегда есть «не твой тренер» или «не твоя гимнастка». И поэтому каждый ищет, где ему лучше. Мы никому ни в чём не препятствуем. 

– Объективно говоря, есть такое – «твой» тренер или «не твой»?

– Есть. Это когда не можешь найти общего языка, и всё. И гимнастка перспективная, и тренер старается, но – никак. Поэтому, когда гимнастка и тренер – союз, когда они тандем, то всё получается.

– Это действительно, самое важное?

– Да, так и есть. 

– Глядя на Винер – Барсукову, на Барсукову – Гузенкову, Барсукову – Попову…

– Конечно! Вы заметьте, очень часто гимнастки похожи на своих тренеров. Даже внешне чем-то. Мы даже с Юлей (Кутлаевой) когда ездили в поезде, все вокруг думали, что это моя дочь (улыбается). Хотя моя родная дочь была рядом. То есть, гимнастка и тренер начинают перенимать манеру поведения друг друга, становятся похожи в характере, в привычках. И это нормально, поскольку мы очень много времени проводим вместе. 

– А если вы личный тренер, то практически всё время.

– И поэтому хочется привить им всё самое лучшее, ведь они воспитываются вне дома. Мы, получается, забираем гимнасток из-под родительского контроля. И в этом случае мы должны быть для них стоящим примером, это огромная ответственность.

– Вы сейчас личный тренер Нины Кадлицовой.

– Да. Она пришла к нам в Центр на сбор, и осталась с нами. Её тренер переехала жить в другой город, и Нина оказалась в моих руках. Очень интересная девочка. Она сама из Словакии, из Братиславы. И, кстати, тоже поздно начала тренироваться – с девяти лет. До этого занималась большим теннисом. Но Нина мечтала быть художественной гимнастикой, поэтому она здесь. Сейчас меняем ей программу. Готовимся на соревнования в Будапешт в феврале, а потом начинается у неё чемпионат Словакии. У Нины хорошие данные для гимнастки. И я, признаюсь, никогда не тренировала гимнастку из другой страны. Очень интересный и ценный опыт.

– Вы мастер спорта России по художественной гимнастике. Тренер высшей категории.  Посчитаем ваших воспитанниц, Наталья Александровна. Восемь из них мастера спорта России, и мастер спорта международного класса Анастасия Закарчевная.

– Да. Настя работает в Москве. «Север-76». У неё прекрасные дети. Она очень хорошая гимнастка. У тренера должен быть результат, и у меня был результат. Всегда. Например, Юля Кутлаева, девочка из Мегиона – чемпионка федерального округа, была третьей на первенстве России. Артур – четырёхкратный чемпион России. Теперь у нас сложилась смешанная пара в гимнастике – это Юля и Артур. Так как мы жили год в Костроме, сначала было сложно – Юля к нам приезжала, мы чуть-чуть тренировались. А в прошлом году мы переехали в Москву по приглашению Юлии Владимировны, это было как раз перед чемпионатом России. Спокойно готовились к нему и так, можно сказать «с нуля», выиграли. 

– И здесь мы подошли к вопросу об обстоятельстве, без которого мы бы с вами сейчас здесь, в Центре Юлии Владимировны Барсуковой, не разговаривали. Вы – старший тренер Центра. Как это случилось? Как Юлия Владимировна вас пригласила? 

– Юлия Владимировна позвонила и сказала, что открывает Центр, и что очень бы хотела видеть меня в роли старшего тренера. Что она будет спокойна, когда я буду здесь, потому что мы давно очень хорошо знакомы. 

– С Юлией Владимировной вы познакомились при каких обстоятельствах?

– На соревнованиях. Ей понравилась моя гимнастка Александра Пестерева. Она сказала: «Я очень бы хотела её тренировать». Я ответила: нет проблем, хорошо. И всё, мы передали эту гимнастку. Она поехала в Москву, в Училище (олимпийского резерва № 1) к Юлии Владимировне Барсуковой. Конечно же, мы общались потом по поводу Саши на соревнованиях. Всегда были на связи. Я уехала из Мегиона. Проработала год в Костроме. И – звонок от Юлии Владимировны. 

– Очень он вовремя случился!

– Случился, как случился. Наверное, так должно было быть. Центр – потрясающий! 

– Вспомните, как вы впервые зашли в гимнастический зал Центра Юлии Барсуковой?

– Я сразу подумала: вот здесь бы я хотела тренировать (улыбается). Эти панорамные окна мне сразу полюбились, потому что там, где я тренировала до этого, окон не было вовсе. А мне всегда так хотелось света! Мы жили на Севере, темнело рано… Я прямо душой выбрала этот зал! Вот мы зашли. Юлия Владимировна как раз проводила тренировку. Светлана Владимировна была. Мы поговорили о том, что нужно начинать работать. Что детей пока немного, и нужно набирать, растить своих воспитанников. То есть, поставили задачи на перспективу. Это было 13 февраля.

– Какой итог можете подвести через год? Вернее, поставим вопрос так: многого ли удалось добиться с детишками за это время?

– На самом деле, да. Может быть, оно пока не так сильно заметно. Но я понимаю, что есть изменения, я их вижу. Опять же, год – это, на самом деле, ещё мало. Что такое год?

– Скажите, что для вас сейчас Центр? Понятно, это любимая работа. Интересная и заслуженная и с профессиональной точки зрения, и с любой другой. Воспринимаете вы это как тренерский, творческий вызов?

– Конечно! Тренерские амбиции никуда не пропадают. Мы хотим воспитать достойных спортсменов. Своих – нашего Центра.

– Когда, давайте представим, вы сможете сказать: «Я своё дело сделала»! Что должно случиться?

– Когда Центр будет функционировать полностью. То есть, когда мы будем постоянно отбирать детей, выступать на чемпионатах России, на других крупных соревнованиях. Результат стоит во главе в любом случае, потому что это спорт. И у нас, извините, Юлия Владимировна Барсукова – олимпийская чемпионка. Мы под её именем тренируемся. Поэтому по-другому никак не может быть. 

–  И именно об этом вы с олимпийской чемпионкой Юлией Владимировной Барсуковой и говорили, когда всё начиналось.

– Да. Нам очень хочется вырастить своих детей. Достойных. Чтобы они были грамотно научены. Юлия Владимировна отсматривает этих детей, и тоже видит, что дети прибавляют, что мы не стоим на месте. 

– Вы в этом смысле, тренерском, с Юлией Владимировной на одной волне?

– Да. Я вижу, как она тренирует. 

– Как она тренирует?

– Заряжает собственным примером. И я вижу, что дети её очень любят. Юлия Владимировна сама многократно показывает элементы. И показывает лучше, чем многие молодые гимнастки.

– Что нужно сделать? Чтобы всё исполнилось?

– Нужно время. Малышей у нас сейчас достаточно много. Но они же должны вырасти. Три-четыре года деткам маленьким, ну – пять. Поэтому нам надо, чтобы они подросли и стали показывать результат. То есть, работать, работать и работать. Как минимум несколько лет, чтобы начали выступать на соревнованиях. Так все начинают. Плоды как собирают? Сначала пашут. Потом сеют. Потом растят. Ухаживают, поливают. Вот так же и в нашем спорте.

– Вы сейчас на каком этапе находитесь? Уже, очевидно, вспахали? 

– Сеем (улыбается). Пока сейчас только сеем. Нужно растить и ухаживать, чтобы потом начать собирать. Не сомневаюсь, всё у нас получится. Потому что такие условия, такая команда, которая у нас – мы же не зря говорим: «Тренируйся у чемпионов!». У нас очень хороший коллектив, хорошая атмосфера. Обязательно воспитаем. И не одно поколение!

Игорь Какурин, Центр гимнастики олимпийской чемпионки Юлии Барсуковой.