Светлана Попова: «Все, кто приходят в художественную гимнастику, влюбляются в неё навсегда!»

Человек, чья жизнь, и мечта, и профессия – танец! Артист, однажды сошедшая со сцены на ковёр, и полюбившая художественную гимнастику и своих юных гимнасток раз и навсегда! Увлечённая своим делом педагог, счастливо нашедшая в нашем виде спорта своё призвание и свою профессию. Тренер-хореограф Центра олимпийской чемпионки Юлии Барсуковой Светлана Владимировна Попова.

– Да, я очень люблю танцевать, – начинает разговор Светлана Владимировна. – Для меня это мечта детства. Я с малого возраста знала, что хочу танцевать. На сцене. И всё началось с того, что родители отвели меня на бальные танцы: я там год позанималась, и педагог сказала, что нет – бальных танцев слишком мало, девочка очень талантливая, способная, ведите её в лучший коллектив. И меня привели в самый лучший коллектив в моём городе – в Государственный академический Воронежский русский народный хор имени Массалитинова. И так сложилось, вернее, я уговорила родителей, что меня отдали не на классическое отделение, а на народное. Так я закончила народно-сценическое отделение. Потом поступила в педагогический университет, и совмещала с работой – и училась, и танцевала. 

– Вам очень нравилось?

– Безумно! Я танцевала, но мне этого было мало. Хотелось развиваться, передавать свой опыт молодому поколению. Тем, кто, так же, как и я, решили связать свою жизнь с танцами. Поэтому училась педагогике хореографии. Мне нравилось учиться – я очень хотела учить. Видела себя именно в этом. 

– В искусстве.

– Да.

– Как появилась в вашей жизни художественная гимнастика?

– На самом деле, я не планировала переходить в спорт. Но – моя дочь: ей было четыре года, и она всё повторяла за мной (улыбается). Танцевала. А я видела, что она тоже очень способная и талантливая – очень гибкая, хорошие данные. Столько энергии, которую нужно было срочно девать! На танцы в четыре года ещё не берут, а в художественную гимнастику – берут с четырёх. Решили, что походим сначала на гимнастику, а через пару лет плавно перейдём в танцы. Но так не получилось потому, что, как я сейчас понимаю, все, кто приходят в художественную гимнастику, влюбляются в неё навсегда. Как моя дочь. Как я. Тренеры узнали, что мама – хореограф. Пригласили: «А не хотели бы вы попробовать?». Я сказала: «С удовольствием».

У нас эстетический вид спорта. Хореография не только развивает выворотность, гибкость, устойчивость, лёгкость и высоту прыжка, координацию, но также формирует – это очень важно! – культуру. Именно культуру исполнения танцевальных движений. 

– И сразу поняли, почувствовали – это ваше?

– Сначала мне дали одну группу. Потом больше, больше. Так я плавно перешла в художественную гимнастику. Вопрос очень серьёзный: как работать, как преподавать, потому что всё совсем по-другому. Потому что хореография в художественной гимнастике – это не основа, но часть учебно-тренировочного процесса, и нужно адаптировать её под другую подготовку учеников. Поэтому постоянно училась, ездила на мастер-классы, на курсы, на учебно-тренировочные сборы. Смотрела, как работают другие хореографы в художественной гимнастике. Сцена и ковёр – это совершенно разные вещи.

– И какое самое большое ваше открытие в этой связи?

– Постоянная нехватка времени! Такой, знаете, адреналин. Ученики хореографических училищ, скажем, понимают, что это – их будущее, их стезя, они постоянно этому учатся до 18 лет, и потом становятся артистами балета или театра. А в художественной гимнастике, наоборот, 18 лет – это уже пик для гимнасток. И спорт сейчас молодеет, поэтому всё нужно делать ещё быстрее. То есть, нет времени часами стоять у классического станка, делать экзерсис. Тренеры мне говорят: «Света, быстрее!.. Света, быстрее!..». А у меня только классический экзерсис занимает примерно час. Классический экзерсис – это база. Основа, на которой, собственно, всё искусство хореографии держится. Любой вид танца. Это комплекс движений, которые как раз разрабатывают последовательность разогрева работы мышц, работы связок и подготовку всего тела к исполнению более сложных элементов, техник, наработки вращения, равновесия и так далее.

–  И, как вы уже сказали, в художественной гимнастике это только часть…

–  Да, часть тренировочного процесса. 

– Но художественная гимнастика невозможна без хореографии?

– Нет, конечно. У нас эстетический вид спорта. Хореография не только развивает выворотность, гибкость, устойчивость, лёгкость и высоту прыжка, координацию, но также формирует – это очень важно! – культуру. Именно культуру исполнения танцевальных движений. Вся классика состоит из нюансов – небольшой поворот головы, взмах кистью, продолжение движения пальцем руки… Знаете, как бывает: приходишь, смотришь на одну балерину, очень техничную – всё прекрасно, всё замечательно, но чего-то всё равно не хватает. И на другую: вроде бы, и не так технична, но вот хочется смотреть. Интересно! Захватывает! Увлекает! И ты понимаешь, что она как раз владеет этой культурой. Образностью. Мне очень нравится, что в художественной гимнастике недостаточно просто делать грамотно какие-то элементы, по шаблону. Что надо создавать яркие выразительные образы, раскрывать танцевальность и творческий потенциал у гимнастки. Что сейчас по новым правилам очень много танцевальных движений, дорожек, шагов, связок…

– То есть, больше танца!

– Да! Это всё как раз искусство хореографии – передать образ, характер музыкального сопровождения.  

– Вы очень любите художественную гимнастику!

–  Я – да! И влюбляюсь в неё всё больше и больше.

– Особенно за то, что это и спорт и искусство вместе?

–  Да, всё это в художественной гимнастике единое целое.

– Самим девчонкам всё это тем более интересно?

– Танцевальную подготовку любят все (смеётся). Как только я говорю: «Девочки, теперь танцы» – у всех: «Ура!». 

– Вы сами наверняка пробовали что-то исполнять из элементов?

– Мне всегда интересна была работа с предметом. Я брала и булавы, и мяч, и обруч – всё. Я хотела понять: как вы это делаете?! Потому что координация должна быть сумасшедшая. Здесь работают и правая, и левая руки – развиваются оба полушария.

– И при этом это нужно делать ещё и артистично, с улыбкой…

– Да. Это всё со стороны красиво смотрится: легко, изящно, все улыбаются. А на самом деле, художественная гимнастика – это пот, труд колоссальный, и кровь, синяки, ссадины. Это сложный вид спорта. Очень сложный! И предметы, такие воздушные со стороны, на самом деле тяжёлые.

– Светлана Владимировна, вам булавой по голове попадало?

– Попадало (смеётся). И мячом, и обручем попадало. Девочки – молодцы: такая дисциплина! Такой спортивный характер! Такое терпение: «Синяк? Ну, и ладно!». Потому что есть цель – к чему идти, к чему стремиться. А синяк заживёт. 

– Сильно переживаете за своих воспитанниц, когда наблюдаете за выступлениями?

– Очень! Переживаю, как будто… (пауза). Да даже на любого тренера если посмотреть, когда выступает его гимнастка – он там, рядом, за ковром, вместе с ней вытанцовывает (улыбается). Особенно показательны, например, наши недавние соревнования в Баку. Я разминала детей, готовила и выводила. И такое ощущение, что выступала вместе с ними! 

Юлия Владимировна – уникальный человек, с прекрасными данными и колоссальной целеустремлённостью, трудолюбием. Отсюда такие результаты. И – да! –  меня просто восхитило, как она работала у нас в Центре на сборах с детьми.

– Рады работе в Центре Юлии Барсуковой?

– Не то слово! Я очень рада работе с Натальей Александровной Муриновой, старшим тренером Центра, потому что она сразу очень хорошо, очень грамотно наладила весь тренировочный процесс. У нас сейчас очень хороший тренерский состав, очень дружный. Это показали, опять же, соревнования в Баку, где все – и наши девочки, и родители, и мы, тренеры – друг за друга. Вы бы видели, как они друг друга встречали после ковра! Вместе радовались победам, и вместе огорчались неудачам. Это… очень трогательно.

– Без чего просто невозможна художественная гимнастика?

– Без труда! Без любви! Потому что обязательно нужно гореть ей. Не останавливаться на неудачах, верить в успех, и работать, работать и работать. 

– Эти чувства, о которых вы сейчас сказали, вам самой ведь хорошо знакомы – по сцене? Артисту тоже нужно трудиться и любить своё дело.

– Конечно. Скажу за себя – у меня всегда была ответственность перед зрителем. На каждом концерте. На сцене ты не принадлежишь сама себе, ты должна отдать зрителю всё, что у тебя есть. Отпахать программу – на все сто баллов! И это мне нравилось. Нравилось, что когда ты выходишь на сцену, вся твоя личная жизнь, все твои будни, всё – куда-то уходят, и ты на сцене просто растворяешься и… Как это здорово! 

– У вас был народный хор. И танцы – народные, так?

– Да, русские танцы. Девичьи переплясы. «Калинка», «Гуляния»... 

– Картина перед глазами: все в кокошниках, хоровод водят.

– Это не только хороводные номера. Это и характерные.

– Поясните?

– Характерные номера? Это когда в танце нужно показать характер танца. То есть, чтобы русский танец был русским не только движениями, но и культурой исполнения. Так же, как сейчас и в художественной гимнастике – всё закручено именно на образе: и костюм, и музыкальное сопровождение, и сама постановка. На зрительном образе. Чтобы человек пришёл на концерт, и понял, что сейчас ему показали какую-то историю. 

– А в художественной гимнастике такую историю надо рассказать всего за полторы минуты?

– Да, гимнастка тоже рассказывает маленькую историю. После которой ты продолжаешь думать о том, что она тебе рассказала. Такое, знаете, приятное послевкусие – как хорошего вина глоток. И есть специальная бригада судей, которая как раз отслеживает артистизм, выразительность исполнения. И, повторюсь, очень хорошо, что сейчас в художественной гимнастике стало больше танцевальных дорожек, движения, красоты исполнения. Гармонии.  

– Здесь мы подходим к нашей живой легенде Юлии Владимировне Барсуковой, которая как раз прославилась и отличалась именно своей артистичностью. «Балерина на ковре» …

– Юлия Владимировна – уникальный человек, с прекрасными данными и колоссальной целеустремлённостью, трудолюбием. Отсюда такие результаты. И – да! –  меня просто восхитило, как она работала у нас в Центре на сборах с детьми. Она не присела ни на минутку, всё делала со своими воспитанницами: и показывала им, и прыгала с ними. То есть, всё-всё-всё.

– В какой момент становится понятно, кто может стать новой Юлией Барсуковой? Когда смотрите, и видите – да, в этой гимнастке есть что-то гораздо большее? 

– Это сложный вопрос. По моему опыту, это скорее такие девочки, которые раскрываются далеко не сразу. Вот есть дети, приходят, и сразу думаешь: ох-ах! Там такие данные – просто потолок возможностей физических, всего того, что заложено свыше. То есть, ребёнку всё сразу даётся легко – ножку держать, высоко прогнуться, она вся такая хорошенькая, очень гибкая. И она привыкает на таком уровне работать, и всё, большего от себя не требует. А есть, наоборот, дети, у которых сложные данные, которые нужно развивать. Им действительно тяжело, но у них есть характер. Они трудятся-трудятся-трудятся, и через какое-то время – результат. И часто бывает, что лучший, чем у девочек с шикарными данными изначально. Поэтому нужно вести гимнастку, постоянно следить за её развитием. И от травм никто, конечно, не застрахован – это вещь вообще непредсказуемая. У нас в Центре дети с разным уровнем подготовки и с разными задачами. Потому что приходят родители и сразу говорят: мы не хотим, чтобы наш ребёнок прямо стал олимпийской чемпионкой, мы хотим, чтобы была правильная осанка, красивые ножки, чтобы была дисциплина, характер – и этого нам достаточно. Для этого у нас разные уровни занятий. Есть детки, которые занимаются для себя. Есть, которые хотят больших результатов, и у них больше часов тренировок. Но работаем мы одинаково со всеми детьми – у нас нет «таких» и «не таких». Стараемся находить индивидуальный подход к каждому ребёнку. Всех разнопланово развиваем, опыт передаём абсолютно всем.

– Воспитанницы Юлии Владимировны – Анна Попова и Анастасия Гузенкова. Часто приезжают в Центр, проводят мастер-классы. Они тоже очень разные. Анна такая «энерджайзер», солнечный зайчик. А Анастасия, напротив, «балерина», прямо «чёрный лебедь» …

– Да, Настя более лиричная исполнительница. Мы видим у неё образ очень женственный, утончённый. Аня – живая, яркая, ей современная хореография очень хорошо подходит, модная музыка.

– А вам что больше по душе как хореографу? 

– Я просто восхищаюсь всеми девочками-гимнастками! Потому что знаю, какой это колоссальный труд.

Художественная гимнастика – самый красивый вид спорта! Потому что девочки очень грациозные, пластичные, у них нет комплексов, они могут себя правильно преподнести. Потому что это всегда хорошая осанка, стройные длинные ноги, вытянутые колени. Потому что это очень красиво! 

– Вот вы смотрите за выступлением своих воспитанниц – какие самые обидные ошибки бывают? Потери какие-то?

– Да, потери на пустом месте. Глупые ошибки – самые обидные. Когда гимнастка легко справляется со сложным риском, на высоком мастерстве, а на ерунде какой-то ошибается.

– А какие ошибки бывают именно по хореографии? 

– Каждый элемент всё равно базируется на хореографии. Невыворотные ноги, вращение некачественное и так далее.

– Вы, как тренер-хореограф, на самом деле, ставите чистоту исполнения?

– Конечно. Как раз вот выворотные ножки – это, во-первых, очень красиво! А во-вторых, на это судьи внимание и обращают. Если говорить в целом, на мне база элементов. Именно подготовка, потому что классический станок, классический экзерсис – без этого вообще никак. Там нет ничего лишнего – это база. И это очень важно: чтобы ножка была поднята в выворотном положении, в натянутом, чтобы это были красивые стопы, вытянутые колени, красивые руки. Потому что хореография – это ещё и координация: руки-ноги-голова, это тоже сложно, она у всех тоже разная. И развивается как раз на уроках хореографии.

– Вас что-то может ещё удивить в художественной гимнастике, Светлана Владимировна?

– Меня, по-моему, постоянно всё удивляет (смеётся). Всё то количество поворотов, которое девочки выполняют. Всё больше, и больше, и больше. Если раньше поворот планше, или поворот в кольцо, то же фуэте, делали только классические балерины, то сейчас это всё делают наши девочки-гимнастки. И меня это всегда, каждый раз, удивляет – и количество поворотов, и качество, и сложность элементов.

– Вы говорили о том, что в Центр приходят дети с разной подготовкой и разными целями. А если по ходу работы вы видите, что получается всё лучше и лучше, и даже больше, чем, так сказать, планировалось?

– Если ребёнок справляется, если тело физически в порядке, костно-мышечная система и связки готовы, то мы добавляем – даём более сложные вещи, конечно. То есть, усложняем программу. Если девочка в течение времени научилась делать какой-то новый более сложный элемент. Или добавляем ещё элемент, если программу она успевает сделать, а время ещё остаётся – чтобы она могла сделать что-то ещё и набрать больше баллов. Но превыше всего – здоровье! Для нас в Центре самый главный принцип – не навредить гимнастке. Поэтому детям, которые ещё к этому не готовы, никакие сложные элементы мы не даём. Очень важно всё делать постепенно. А ещё я за осознанность. Чтобы дети понимали, куда они пришли, зачем, и что им это даёт. На каждой тренировке я им обязательно рассказываю и показываю, как мы делаем каждое движение, и почему именно так. 

– Всё понимают?

– Да. И мне нравится, что они понимают. Тот же классический экзерсис: я всегда перевожу детям все названия, потому что вся классическая балетная терминология на французском. Почему мы так делаем, что это развивает, для чего нам это надо. Мы ведь занимаемся художественной гимнастикой – для чего нам хореография? Далеко не всем легко даётся стоять у станка….

– Это понятно. Потанцевать, с предметом повозиться – гораздо интереснее…

– Конечно! А здесь – монотонно стоять и повторять-повторять-повторять одно и то же. И тогда я объясняю, для чего мы это делаем. Почему мы не поднимаем пятки в одном упражнении, и когда мы поднимаем в другом. И если спросить их, почему, то они уже ответят. А что нам это даёт? Они уже знают. Я всегда за осознанность, чтобы дети понимали, почему надо делать правильно. Какую мышцу они включают в работу, когда делают какое-то движение – рассказываю про анатомию и показываю строение сустава. И так далее. И это им интересно! Я смотрю, у них открываются рты – вот такие глаза! 

– Какой возраст в художественной гимнастике показательный? Реперная, так сказать, точка?

– Если до 12 лет мы навыки не успели развить – ту же растяжку, ту же гибкость, ровный шпагат – то с 12 лет уже, биологически, идёт окостенение костной системы, и всё сложнее и сложнее это будет сделать. Мы стараемся до 12 лет развить все данные. У мальчиков немножко по-другому – они и психологически позже взрослеют, чем девочки. Когда мы принимаем ребёнка, мы всегда смотрим на психологическую зрелость – готов ли ребёнок трудиться. Потому что есть дети, которые в три годика уже более осознанны, чем те, кто в пять лет ещё в детстве-детстве. В целом гимнастика, развивает, укрепляет и очень способствует правильному и гармоничному развитию ребёнка. 

– Представьте, что вы сейчас обращаетесь к родителям малышек и отвечаете на вопрос, почему они должны привести своих детей в художественную гимнастику. Почему?

– Потому, что художественная гимнастика – самый красивый вид спорта! Потому что девочки очень грациозные, пластичные, у них нет комплексов, они могут себя правильно преподнести. Потому что это всегда хорошая осанка, стройные длинные ноги, вытянутые колени. Потому что это очень красиво! Плюс к этому, художественная гимнастика очень дисциплинирует, потому что это всё-таки работа – с утра, и до вечера распланирован твой день. Если хотите хороших, а тем более высших результатов – то заниматься нужно, конечно, постоянно. Один раз в неделю можно отдохнуть – а так, каждый день. 

– И на июль, на месяц каникул, юные гимнастки получили домашнее задание…

– Разумеется. Мы разговаривали с детьми, что обязательно нужно делать комплекс упражнений. Каждый день хотя бы час, но заниматься нужно с каждым предметом, потому что это всё очень быстро уходит, форма быстро теряется. Мышечная память. Тот же риск никогда не получится с первого раза. Пока ты 150 раз обруч не бросишь, правильно не получится. И это всё теряется очень быстро: не позанимался один день – всё, сделал два шага назад. 

– Вы получаете большое удовлетворение от вашей работы. Вы профессионал на своём месте. Но всё-таки, чего большего вам бы хотелось, мечталось, достичь? Вот, допустим, чтобы сегодняшняя семилетняя ваша кроха через сколько-то лет – мы просто фантазируем – выиграла Олимпийские игры? А вы, тренер-хореограф, стояли бы там, у ковра, в этот момент?

– (очень смущённо) Ой! Вы знаете… Я не очень люблю себя показывать… Да, я очень люблю свою работу. И в ней моё лицо – это мои дети. Их результаты и достижения лучше всего скажут о моей работе. Безусловно, мне бы хотелось, чтобы девочки добивались наивысших результатов. И очень бы хотелось, чтобы они были благодарны, чтобы у них только хорошие воспоминания остались обо мне, о том, что я внесла в их жизнь. Пусть у каждой из них жизнь сложится счастливо, а я тогда смогу сказать, что немножко в этом поучаствовала (улыбается).

Игорь Какурин, Центр художественной гимнастики олимпийской чемпионки Юлии Барсуковой